Аникеева Юлия

г. Алапаевск

Баллада об Алапаевских мучениках

Спит Алапаевск, живя в ожидании

Страшной трагедии, неся тяжкий крест.

В школе Напольной светлые узники

Надели незримый терновый венец.

Князья у иконы с молитвой Иисусовой

Просят у Бога Россию сберечь.

Варвара с великой княгиней Романовой

Поют с умилением «Иисусе воскрес».

Им ангелы силы дают благодатные,

Святые взирают с синих небес,

Народ Алапаевский тайно украдкою

Несет царским узникам просфоры и хлеб.

Св. Мч. Елизавета

Дороженька дальняя, милая Варенька,

Поспи хоть немного, часик вздремни.

Св. Мч. Варвара

Как же уснуть, свет ты мой, матушка,

Чем меньше молитва, ближе враги.

Св. Мч. Елизавета

Как хорошо, Бог дал и успели

Посетить Святой Троицы дивный собор.

Улеглись на молебне тревоги и горести,

Душа так рвалась на Российский простор.

Св. Мч. Варвара

Сейчас вспоминаю родную обитель,

Близких, любимых сердцу людей.

Сколько там было благословенных,

Незабываемых прожито дней.

Св. Мч. Елизавета

Я вспоминаю Дармштат и Германию,

Детство и госпиталь, тяжких больных.

Молились мы с сестрами Богу за каждого,

Слезы украдкой роняя на них.

Юность, как птица, взметнула любовью,

Сердце мечтало лишь об одном,

О друге единственном, неповторимом,

С ним время казалось ангельским сном.

Душа обрела свою половину:

В далекой стране он меня ждал.

О том, что Господь сведет воедино,

Каждый из нас, несомненно, мечтал.

Расставанья были, как вечная мука,

Встречи так радостны и веселы,

А как восхитительны перед разлукой

В честь русских гостей именитых балы…

Где ты теперь, моя славная Родина?

Осталась вдали, будто бы сон…

Слава Богу за все! Что было и не было.

Слава Богу за все! И крестный поклон.

Св. Мч. Варвара

Хочешь вернуться снова на Родину?

Где близкие люди, в свой отчий край?

Св. Мч. Елизавета

Нет, дорогая, сейчас моя родина —

Россия любимая, это ты знай.

Она ведь ранимая, будто ребеночек

Больной и страдающий за наш общий грех.

Под страшной войной ее силы кончаются,

Умирает Россия, умирает за всех.

И если ребенок с березами белыми

От тяжкой беды занемог, заболел,

Люблю я его больше здорового,

Его муки тяжкие в мой бы удел.

Св. Мч. Варвара

Дни революции я вспоминаю,

Боль и утрату Бога-Отца,

Который послал любимого сына

На растерзанье за нас, и тогда

Чувствую силу сразу духовную,

Хоть и звучат страшно слова.

Дни в заточении, в годину тревожную –

Это голгофа, моя и твоя.

Матушка светлая, как же вы любите

Многострадальную нашу страну,

Стойко с молитвой всегда переносите

Затеянную Дьяволом седую войну.

Св. Мч. Елизавета

Поверь, я счастливая самая в мире,

Но чувствую столь недостойной себя

Подаренной Богом любви от России,

Несказанной любви, окружившей меня.

И даже минуты скорби и боли

Утешеньем с небес освещены.

Слава Богу за все скажу с чистым сердцем!

Слава Богу за все ‒ через беды войны!

Св. Мч. Варвара

Все ж трудно, Лизонька родная,

В застенках жить среди врагов,

Когда не можешь видеть солнце,

Как кандалы висит замок.

Св. Мч. Елизавета

Когда гремят раскаты грома

И в небе молния сияет,

По зову пламенной души

Как ты, Варвара, поступаешь?

Один бежит домой с испугу,

Другой, целуя нежно крест,

Любуется твореньем Бога ‒

Грозой, сияющей с небес.

И ничего на этом свете

Уже я больше не боюсь.

Таков мой крест, такая участь,

Я радуюсь, Творцу молюсь.

Св. Мч. Варвара

Я тоже благодарна Богу,

Молюсь от сердца я, храня

Тот самый частый близкий образ

Родного нашего царя.

Св. Мч. Елизавета

На лице его было столько смирения,

Когда он оставил царственный трон.

Отчаянья не было ни на мгновение,

Лишь сила духа и с верой покой.

Выдержке даже враг позавидовал,

Злился не царь, а жестокий конвой.

Об этом когда-то пророчили старцы,

Говорили о том, что считаем судьбой.

Спокойствие души дается с неба

За доброту, за чуткость, состраданье,

За долгую духовную работу

И всех людей с любовью почитание.

Св. Мч. Варвара

Любой земной подарок будет малым.

Бог дал Царю спокойствие души.

От этих слов становится теплее,

Идет молитва вновь в ночной тиши.

«Молитва»

Как будто сейчас перед глазами

Солдат России царский строй:

Все на колени молча встали

И с ними Царь наш дорогой.

Молились вместе за Отчизну,

За наш обманутый народ…

Предав Царя, предали Бога,

Неверия дверь открылась вновь.

Венец – корона поднебесья ‒

От Бога послан был ему,

Страну снегов чтоб светлой кровью

В знак истиной любви омыл.

Он жизнь отдал бы за Отчизну,

Свою, жены и всей семьи,

Слов покаяния не услышав

Любимых чад своей страны.

Неужто Россия от гнета погибнет?

Угаснет родимая от горя и бед?

Св. Мч. Елизавета

Святая Россия не может погибнуть,

Великой России, увы, больше нет.

Но временно ослепли люди,

От веры правой отошли.

Спасет их Бог через покаяние

По заповедям, что даны.

В себя включает покаяние

Не только русское «прости»,

Молитва с верою, страданья ‒

Для божьих перемен души.

Чем больше добрых дел, теплее сердцу

Растопит вера холод и стенанья

Других сердец, что рядом где-то бьются,

И будет день в тревожном мироздании.

Св. Мч. Князь Игорь

Простите, что сейчас вторглись нечаянно

В духовную вечерь ‒ ваш разговор.

Говорить нам про Родину можно без устали,

Не ставьте, родные, слов нам в укор.

Светлые, любимые, мученицы наши,

Пусть вашими молитвами наполнятся сердца,

Растопит вера общая с любовью и тогда…

Как раньше, в годы светлые, откроются обители,

Приюты и гостиницы для страждущих сердец,

Повсюду будут действовать школы православные.

А сейчас душой вы плачете, неся тяжелый крест.

Князь Константин

Россия, красавица, душою ты нежная,

Слезинками белых и стройных берез

Ты омываешь с души нашей горести,

Живешь в ожидании счастья и грез.

Сила твоя в православии, Родина,

Молитва столпом идет до небес,

Когда, как один, о России все молятся ‒

В истории нашей так много чудес.

Татары ордой мать родимую мерили,

Казалось, что игу не будет конца,
Но кто устоит перед мощью молитвенной,

Немощен враг против гнева творца.

Молился Сергий святой, светлый, праведный,

Бога воспев, победу сулит.

Такая молитва душе воинов нравится ‒

Силой от Бога враг будет разбит.

Сила твоя в православии, Родина,

Может быть, вспомнит об этом народ.

Бог милосердный раскаяния нашего

В Иерусалиме давно уже ждет.

Мч. Князь Палей

В этой ранимости и где-то наивности

Твоей необъятной русской души

Скрывается сила неодолимая ‒

И этим от всех отличаешься ты!

Князь Иоанн

Свойство России ‒ вставать, умирая,

Воскреснет Отчизна через года,

Вновь зазвенят над святыми соборами,

Народ созывая, колокола.

Охрана

Живее вставайте, убийцы России,

Вас увозить получен приказ.

Долгие проводы ‒ долгие слезы,

На сборы тряпья дается лишь час.

Ведущий

Их увезли из Алапаевска.

От горя плакал лишь рассвет,

Как будто царские солдаты,

Честь отдавал уральский лес.

Утро мерцало серыми красками,

Похоронный на небо накинут хитон.

Лишь светлые узники

В душе пели гимн царя,

Им эхом вторил птиц перезвон.

Государственный Гимн Российской империи

Боже, Царя храни!

Сильный, державный,

Царствуй на славу, на славу нам!

Царствуй на страх врагам,
Царь православный!

Боже, Царя, Царя храни!

Боже, Царя храни!

Славному долгие дни

Дай на Земли! Дай на Земли!

Гордых смирителю,

Слабых хранителю,

Всех утешителю – все ниспошли!

Перводержавную!

Светло-прелестная,

Жизнь поднебесная,

Сердцу известная, сердцу сияй!

Ведущий

У шахты заброшенной грубо поставили,

Слыша сквозь стоны прощальный ответ.

Св. Мч. Елизавета

Творят, что не ведают,

Прости ты их, Господи!

Ведущий

Каждое слово несло Божий свет.

От силы молитвы, Богом поверженный,

Навек отступил от светлых сатана.

Их ангелы Божии на небо подняли,

За нас они будут молиться всегда.

Сейчас как второе дыхание веры,

Собой грех народа стараясь покрыть,

Встал монастырь у заброшенной шахты,

Чтоб мы с вами к Богу могли ближе быть.

В честь новомучеников храм освященный,

С постоянной службой отец Моисей

Молится с братьями о пробуждении,

Духовном подъеме российских людей.

О подъеме, строительстве нового храма,

Где будет воспет светлый Царь Николай.

К нему вновь придет народ православный,

Будет с верой просить: «Сбереги отчий край».

Будут братья служить, и кто знает, быть может,

На том месте и Лавре быть суждено,

Нет ничего веры крепкой дороже,

Нам это с любовью от Бога дано.

Бытует мнение немного неточное,

Что монахи спасают души свои.

Прежде всего спасают нас, грешных,

Проводят в молитве ночи и дни.

Молитва, работа и снова молитва –

Кажется труд довольно простой.

Но каждая служба – тяжкая битва

Монахов с самим князем тьмы – Сатаной,

Чтоб он отпустил и сердце прозрело

В жизни почувствовать мир, благодать.

В монастырскую тишь,

Где шумят тихо ели,

Паломники едут душой чище стать.

От сердца идет слезна молитва:

Прости, святый Господи, наших отцов,

Прости, что когда-то сказать не сумели

Молитвы раскаянья горестных слов.

Разбуди ты сердца русские, Господи,

Народу предательства, Боже, прости.

Россию-красавицу с душой белоснежною

От гибельной пропасти убереги.

Россия-красавица, душою ты нежная,

Слезинками белых и стройных берез

Ты омываешь с души нашей горести,

И нет благодатней в покаянии слез.

За этой ранимостью и где-то наивностью

Твоей необъятной русской души

Скрывается сила неодолимая ‒

И этим от всех отличаешься ты.

П.С.

И лилии – цветы надежды,

Святых любимые цветы ‒

У шахты в россыпь посадили,

И крест Господень возвели…

Дарить тепло своей души

Князю Императорской Крови Константину Константиновичу посвящается

Сегодня я так счастлив, Боже!

Сбылась мечта моя. Ура!

На яхте с папой прокатился

Как хорошо, что есть моря.

И буйный ветер в парус бьется,

Как будто я кручу штурвал,

И альбатрос над морем вьется ‒

Мой мир в тот миг прекрасней стал.

И вот, сойдя на южный берег,

Мы побежали в детский парк:

Вокруг кружили карусели,

Огонь глотал факир и маг.

Качались все мы с наслажденьем,

Панамки сдвинув набекрень,

Казался просто наваждением —

Сон наяву — июльский день.

Домой вели меня насильно,

Купив взамен мне пароход,

Костюм матросский бело-синий,

Я счастлив был: опять везёт.

Но вдруг увидел я ребенка,

Ему лет пять, а может, шесть.

Все бегали, смеялись звонко…

Он лишь в коляске мог сидеть.

Смотрел с тоской он на качели:

Ах, вот бы встать и побежать…

Куда девалось настроенье?

Душа хотела что-то дать.

Я подошёл, сказал: «Ты знаешь,

Тебе кораблик подарю».

Он улыбнулся мне лучисто,

Сказал в ответ: «Благодарю».

От странных чувств душили слёзы,

Кругом резвились малыши.

В тот день я понял: счастье — это

Дарить тепло своей души.

Анатолий Барков

с. Осташёво

Романовская шаль

I

Покрыт Романовскою шалью,

Омытый Рузою окрест,

Музейной, ржавой медалью

Роднятся зданья царских мест.

На стороне одной – эпоха

Большой героикой звенит,

Людская боль в глубинах вздоха

Огнем немеркнущим горит.

К могилам братским ходят дети,

Несут цветы, стихи, сердца…

Там ветераны в майском свете

Роняют скорбь свою с лица.

Им есть что вспомнить, чем гордиться,

Не только Славой на груди.

Страна звала их всех трудиться,

Жить – у земли, быть – впереди.

Но в новом трепетном движении

Вдруг стала отражать река

Князей достоинства и пенье,

Где Муза знает мужика.

Его и пот, и скромный досуг,

И трату сил не для себя

Хранят и ныне травы в росах,

Героев прошлого любя.

II

На стыках войн страшны дороги…

Медаль обратной стороной

К нам повернулась, даже боги

Не принимают путь больной.

Опять разграблены заводы,

Опять пусты, в цене поля,

По миру разбрелись народы,

Грехами полнится земля.

Но в уголках святой Державы

Дворянства голоса слышны;

В порывах чистых, в деле правом

Встают Отечества сыны.

Как декабристы Муравьевы,

Друзья их, верные родству,

Мечтают стать опорой новой

Униженному большинству.

А те, что мертвые, – живые

На фоне прошлых ратных дел

Вплетают в строчки дни златые,

О них и князь великий пел.

О светлых радостных мгновеньях

Писал Романов Константин…

Мир оживал в его твореньях

У милых северных равнин.

Он пел о Родине, о море,

О церкви Божьей над рекой,

Всем говорил в любви и в горе:

«Христос с тобой! Христос с тобой!»

III

Страна любая чтит героев,

Отечество у нас – одно.

Враждебный ветер снова воет,

Но быть бойцом не всем дано.

И в силу яркого сравненья

Вновь нашептала мне река

О сыне высшего горенья,

Кто не чужался мужика.

Кто мял траву, бродил по росам,

Природой жил, болел отцом,

Олег – не бедный и не босый,

Который юный стал бойцом.

На мировой, на той, на первой,

С простым солдатом шел в строю,

Чтоб дух поднять России верных

Сынов… И ранен был в бою.

Потом в военном Лазарете,

Почувствовав, что смерть близка,

Он улыбался, словно дети,

И размышлял: «Судьба — река…

В ней все – и жизнь, и Осташево,

И Рузы солнечной изгиб,

И мать с отцом, и пламень слова…

Я за Отечество погиб!»

11-13 августа 2013 года

Яна Галицкая

город Магнитогорск

Челябинская обл.

А Родина одна

На много вёрст раскинулась

Огромная страна.

Так много есть прекрасных мест,

А родина – одна.

У каждого, наверное,

Есть скромный уголок,

Куда мы укрываемся

От жизненных тревог,

Где, позабыв про долгую

Дневную суету,

Мы снова возвращаемся

В забытую мечту.

И в этот миг, наверное,

Нет ничего светлей,

Чем вспоминать про несколько

Счастливых прошлых дней.

Слава Родине моей!

Я люблю, моя Россия,
Как в тебе душа поёт,
Словно птица, ты красива,
Журавлиный твой полёт.

Раскрывала крылья-руки —
Защитить своих сынов,
Ведь война — и боль, и муки,
Не сказать десятком слов,

Как в далёком сорок пятом
Укрывались от потерь
Те, кому восьмой десяток
И девятый уж теперь…

… Как страдали все, Россия,
И тогда стояла ты,
И нашла в себе те силы,
Чтоб сбылись людей мечты,

Чтобы не взрывались мины,
Ты одна такая, да!..
Журавли прощальным клином
Улетели навсегда,

Улетели ‒ не вернутся,
Снова осень, век другой,
И ветра опять ворвутся
В мир уютный, в город твой,

Но ты выстоишь, я верю,
И всё сможешь одолеть,
Всё: и радость, и потери ‒
Ты несёшь, тебе успеть

Ещё столько в жизни этой,
Очень много, знай и жди,
После снега — будет лето,
Только кончатся дожди,

И пройдут вовеки вьюги,
И останутся тебе
От сынов войны те внуки,
Что возвысят, на земле

Всем всегда должно быть мирно,
Это надо помнить, знать,
Пусть проходят грозы мимо,
От них можно устоять,

Ты величием державы
Защищаешь вновь детей,
Честь тебе, хвала и слава,
Слава Родине моей!Слава! Жизнь идёт по кругу,И вернутся журавли,Мне Россия стала другом,Красоту её землиОтмечаю каждым словомИ воспеть в стихах хочу,За погибших войнов сноваЗажигаю я свечу. 22.10.2012Осень в РоссииОсень в городе моём,
Осень золотая,
Я с последним журавлём
В небо улетаю,

Мне б тепла догнать скорей,
Растворится снова
В свете жёлтых фонарей,
Воспеваю словом

Всё же город. что люблю,
Родину, что свята,
Я Россию так люблю,
Пусть она распята

И войной затронут лик,
Тот, святой, нетленный,
Каждый день и каждый миг
Верю неизменно,

Что придёт пора любви,
И засветит солнце,
И согреет сны мои.
Прыгнув вдруг в оконце.

Гулкий звон колоколов
Слышу на рассвете,
Город мой у берегов,
В школу утром дети

Собираются, спешат,
Мне ж не торопиться,
И гулять идёт душа,
С осенью проститься.

Скоро, скоро очень снег
Устранит тревоги
И укроет в тишине
Шалью все дороги,

И России светлый лик
Станет чуть понятней,
Журавлей протяжный крик
Всё ясней и внятней…

… Пронесутся надо мной,
Душу растревожат,
Стану птицей, как родной
И летящей тоже

В глубину рассветных дней,
В глубину печали,
Слава Родине моей,
Той, что изначально

Мне дала просторы те,
Что я созерцаю,
Покоряюсь высоте,
В небе в мыслях таю

Каплей серого дождя,
Как слезой прощальной,
Чтобы, к свету уходя,
Родину печальной

Не оставить, ей привет
Шлю тем самым клином,
Впереди идёт рассвет
И период длинный

Зимних дней. Россия, жди,
Скоро будет счастье,
Лишь оставят позади
Журавли ненастье…22.10.2012У Родины моей свои мечты…У Родины моей свои мечты,
Победы, и ошибки, и рассветы,
Свои поля, свои луга, цветы
И ожиданье снежным утром лета.

У Родины моей свой вкус, свой мрак,
Свой преданный народ, своё рожденье,
Её порой нельзя понять никак,
Где черпает те силы с вдохновеньем

И где берет она надежду вновь,
Смотря в глаза ветрам, идти дорогой,
И созидать, и верить, чтить любовь,
Беречь своих сынов, которых много,

Стоять вблизи угроз, вблизи зимы,
Стоять вблизи войны, не уставая,
И отдавать, беря порой взаймы,
Не падать, находясь опять у края…

У Родины моей своя душа,
Неповторимым светит бликом в мире,
Как будто бы ей дан последний шанс
Не потерять от Юга — до Сибири

Свои большие площади земли,
Не разменять на грошики всё это,
И сколько не тонули корабли,
Она непотопляемая… Где-то

Опять идут бои, опять с утра
Чего-то неспокойно… Но Россия
Не даст себя в обиду, лишь ветра
Ей вновь со всех сторон добавят силы…

И Родина моя всегда одна,
Куда бы не бросала жизнь к пределу,
Я возвращаюсь, здесь есть тишина,
И маленькое собственное дело,

И дом, и те, кого ещё люблю
До умопомрачения, до крика,
Прошу хранить всех Родину мою,
Страну, судьба которой — стать великой!..

Марина Владимировна Гах

кандидат филологических наук,

член Союза писателей РФ,

лауреат международного конкурса

«Золотое перо России»

г. Королёв

Московская область

Искупление

Триптих

1. СТРЕЛЬЧИХА

В столице полночь. Сумрачно и тихо.

И дымка от реки ползет белеса.

На Место Лобное встает стрельчиха

Простоволоса.

Здесь муж и сын за веру шли на муку,

Булыжник насквозь прожигали слезы,

И смерть она запомнила по звуку –

Скрипят колеса.

Рвут сухожилья и ломают кости,

И пот кровавый по лицу струится…

Заморские к стене прижались гости,

Но царь¹ проклятий бабьих не боится.

Она прокляла род его и семя,

И нарекла окончить жизнь в мученьях.

Бесовское на Русь спустилось время,

Не испытаний грозных, а растленья.

Она вещает, грозная кликуша,

Забыв себя и женскую покорность,

Что разорвали не тела, а души,

Зарыли в землю Божий стыд и совесть.

Кричит сквозь время, но не даст ответа

Глухая власть российского престола.

На древней башне первый час рассвета

И третий век раскола…

II. ЖЕРТВА

Проклятья мертвых остаются здесь…

Перед грозой, во времена лихие,

Они, как зажигательная смесь,

Восстанья поднимают по России.

В своем дворце последний русский царь.

Распятье со свечою в изголовье.

И чудится ему: святой алтарь

Залит горячей жертвенною кровью.

‒ Что значит сон, скажи, святой отец!

‒ Россия искупит народы мира,

Когда ты сможешь восприять венец

И мукою обелится порфира.

‒ Смерть не страшна, но дети и жена?

‒ Уж близок час кровавого рассвета,

Столь тяжкий путь должна пройти страна,

Ужасна искупительная жертва.

И близких царь² с молитвою призвал,

И литургию верных отслужили,

И каждый крест на муку целовал,

Жизнь возлагая на алтарь России.

И пробил час… И двинулся вперед

Стезею вечности великий крестный ход

Российских новомучеников…

Время

Остановилось…

И туманной мглой

Накрыло дали. Путь их над землей,

И под ногами звездные ступени.

Идут…

И первым светлый князь Олег³,

В пылу атаки пал в горячий снег

И повторял, от раны обессилев:

«Как хорошо погибнуть за Россию!»

Ему отныне впереди идти,

За ним вослед отец, князь Константин,⁴

Несет хоругвь с божественным младенцем,

России он отдал сынов и сердце.

А дальше венценосная семья⁵,

И облако под ними – солея⁶,

Над ними — звезд широкое распятье,

Возносятся… И не разжать объятья.

Князь Михаил⁷, над ним Архистратиг.

Раскрылся Алапаевский рудник⁸,

И хор гремит Всевышнему осанну,

И мученики, чьи нетленны раны,

Свои венцы с иконами несут.

И трое Константиновичей⁹ тут,

Им Бог в бою кончины не судил,

У каждого Георгий на груди.

А перед ними шествует святая¹⁰,

Легко по воздуху, как по земле ступая.

И ждет отставших царственная стая…

Первосвященники, монахи, бедный люд

вослед царю идут, идут, идут…

И бесконечен их исход из мертвых,

И это – искупительная жертва

Грядущего.

III. ИСКУПЛЕНИЕ

Молитвы мертвых охраняют нас.

Двадцатый век. Раздался трубный глас.

Сердца в тревоге и в смятенье нервы.

Для всей Земли возмездья грянул гром,

И проступил на небесах огнем

Год лихолетья – страшный сорок первый!

Такой войны не ведали живые.

Все силы ада двинулись вперед.

Остановить смогла их лишь Россия,

Духовно несгибаемый народ.

И шла война не только за Отчизну,

За мертвых, а не только за живых.

Здесь за предательство платили жизнью

И вечностью за гибель для других.

И подвига высокое значенье

Открылось душам, как фаворский свет,

И отступленье стало очищеньем

Перед высоким таинством побед.

Мы победили и раскол, и тленье,

Преодолели скудость бытия…

Но первой в это пламя искупленья

Вошла с молитвой царская семья.

Михаил Киселев

г. Верхотурье

Свердловская обл.

Верхотурье

Старинный город Верхотурье

Стоит на берегу Туры.

Застыли башенки в раздумье,

Свидетели седой поры.

Прошло уже четыре века

С тех пор, как создали тебя

Те руки, разум человека,

Чем славна русская земля.

Заставой встав в опорном крае

Между Сибирью и Москвой

И постепенно разрастаясь,

Обрел конечный образ свой.

Воздвигли храмы, есть дорога,

Что Бабиновской нарекли,

По ней от города порога

В Сибирь обозы потекли.

Немало создано руками

Великих русских мастеров.

Мечту, что воплотили в камень

Хранит история веков.

Забытый звон струится плавно,

Кресты сверкают в высоте,

И в новый век вступает плавно

Наш город в новой красоте.

Ольга Евгеньевна Комарова

г. Королёв

Московская область

Когда же звуки песни вдохновенной

Достигнут человеческих сердец,

Тогда я смело славы заслуженной

Приму неувядаемый венец.

К.Р.

Слёзы Славян

Белый известняк, звёздные наросты.

Что вы льетесь так, слёзы, чрез погосты?

Нету мне пути, нету мне покоя…

То ли мать кричит, то ли волки воют…

Отпевают нас или окликают?

Петушиный крик тени отметает.

Застилает хмарь звёздную дорогу.

Едет мертвый царь, следом ‒ мертвых много:

Верные стране, боевому флагу

И тому, кто взял навсегда присягу;

Едет Константин в венценосной тени.

Тот, что так грустил о ветвях сирени.

На груди его расцветают раны…

Нами не забыт Константин Романов.

Неотпетых душ огненные нити,

А за ними — вихрь горестных событий.

Наклонись, испей, пригуби навеки

Горестный ручей, голубые реки…

Через тьму времен росный обруч дивен-

Не заглушит стон даже Божий ливень,

Словно вся земля всхлипнула до края,

В русские поля боль переливая…

Вещие струи из глубин прохладных,

Из глубин любви, веры водопадной…

Сновидение

Мне снился выход из вагона

На холмы светлые Москвы.

Соборов праздничные звоны,

Царей подъятые главы,

В одеждах пёстрых, иноземных

Они кружились на заре

Забытой музыкою древней,

Старинной вязью на ковре…

Здесь были все, кто Русью правил,

Чтоб колокол их величал,

Звонарь вовсю в язык ударил,

Да только колокол – молчал.

Но над землёю ‒ ворожили.

Из позолоченных дверей,

Как будто в небо, выводили

Ракетные тела церквей,

И с высоты восьмиугольной,

Восточной, дивною звездой

Сиял мне град первопрестольный,

Как огненный чертёж живой.

И сон так празднично тревожил,

Так жил со мной наедине,

Как будто всё во мне итожил

И словно плакал обо мне…

И я, теремницею скифской,

До ночи собиралась в путь,

И знала, из-за тучи низкой

Меня окликнет кто-нибудь.

Лия Васильевна Шумилова

учитель русского языка и литературы

школа № 1743

г. Москва

К. Р.

Здесь раз побываешь – и хочется снова

Остаться с природой один на один,

Послушать, как жил и творил в Осташёво

Один из Романовых – князь Константин.

Усадьба, аллеи, красавица Руза

Его заставляли забыть, кто он есть –

К нему приходила поэзии Муза,

Его вдохновляя на творчество здесь.

Моряк, генерал, путешественник, воин,

Актёр, музыкант, переводчик, поэт –

Он памяти и восхищенья достоин,

Ведь больше такого Романова нет.

Всё так удивительно в нём сочеталось:

И «утро туманное» — и героизм,

Заботы, семья, и болезнь, и усталость –

И неиссякаемый патриотизм.

И Пушкинский дом, и столетье поэта,

Науки, искусство – где силы он брал?

«К. Р.» — буквы скромные сердцем согреты,

Талантом, который он людям отдал.

На службе и дома, с детьми и друзьями

Служил своей Родине князь Константин,

Он словом и делом, мечом и стихами

Любовь выражал ей, как преданный сын.

В России война. Князь, не думая долго,

Отправил на фронт пятерых сыновей:

Превыше всего – чувство чести и долга,

Ведь были сыны его царских кровей.

…На дом чёрной тучей беда опустилась,

От горя на князе-отце нет лица,

Казалось, душа его болью сочилась,

Олег был так сильно похож на отца…

Недолго прожив после гибели сына,

Ушёл он, простившись с Отчизной своей.

Быть может, ОТТУДА он видел картину

Мучительной смерти троих сыновей…

Екатерина Кулемина

Областное государственное

казенное образовательное учреждение

Карсунская кадетская школа-интернат

имени генерал-полковника В.С.Чечеватова

(«Симбирский кадетский корпус юстиции»)

Ульяновская область, р.п. Карсун

Руководитель:

Котельникова Елена Владимировна,

учитель русского языка и литературы

Стихотворение о войне

Июнь — прекрасный месяц года!

На полях цветут цветы.

И вся зеленая природа

Исполнена великой красоты!

Но вот конец июня…

И сорок первый год…

Двадцать второго утром

Фашист нас покорять идет.

И взрывы бомб, и гул орудий.

По радио передают слова.

Их никогда мы не забудем :

«Началась Великая война!»

В огонь и дым шел наш народ

За нас, за продолженье жизни.

Мы не забудем ни за что

Тех, кто жизнь отдал Отчизне!

Спасибо вам за то, что нет войны,

Что солнце светит ярко-ярко.

Пред вами мы колени преклоним

И в сердце нашем память сохраним!

Светлана Петровна Лебедева

г. Верхотурье

Свердловская обл.

Ищите Бога

Ищите Бога,
Ищите слезно,
Ищите, люди,
Ищите, каждый,
Ищите всюду ‒
И вы найдете
Его однажды!
И будет радость
Превыше неба,
Но так ищите,
Как нищий хлеба.

Е.Д. Юхнева

педагог курса «Историческое краеведение»

Дома детского творчества Петродворцового района

г. Санкт-Петербург

Литературная композиция на два голоса

«ОТЕЦ И СЫН»

(по стихам Константина Константиновича и Олега Константиновича)

Два поэта, отец и сын, Константин Константинович, известный как К.Р., и его сын ‒Олег Константинович. Сегодня в память о них мы сплетем поэтический венок из их стихотворений.

Отец, великий князь Константин Константинович, колыбельной песней встретил рождение сына. Его четвертый сын родился 15 ноября 1892 г., 120 лет назад, и был наречен Олегом.

Спи в колыбели нарядной,
Весь в кружевах и шелку,
Спи, мой сынок ненаглядный,
В теплом своем уголку.

В тихом безмолвии ночи
С образа, в грусти святой,
Божией Матери очи
Кротко следят за тобой.

Сколько участья во взоре
Этих печальных очей!
Словно им ведомо горе
Будущей жизни твоей.

Быстро крылатое время,
Час неизбежный пробьет,
Примешь ты тяжкое бремя
Горя, труда и забот.

Будь же ты верен преданьям
Доброй, простой старины;
Будь же всегда упованьем
Нашей родной стороны!

С верою твердой, слепою,
Честно живи ты свой век!
Сердцем, умом и душою
Русский ты будь человек!

Пусть тебе в годы сомненья,
В пору тревог и невзгод,
Служит примером терпенья
Наш православный народ.

Спи же! Еще не настали
Годы смятений и бурь!
Спи же, не зная печали,
Глазки, малютка, зажмурь!

Тускло мерцает лампадка
Перед иконой святой …
Спи же беспечно и сладко,
Спи, мой сынок, дорогой!

Какое пророческое стихотворение, как будто отец предвидел трагическую гибель всех своих сыновей.

Особая судьба была уготована князю Олегу — он единственный из князей царской крови получил светское, а не военное образование. Он блестяще, с серебряной медалью закончил Александровский лицей. Но главным занятием своей жизни Олег Константинович считал литературу: он мечтал стать писателем, и первые его литературные опыты (отчасти они были опубликованы уже после его смерти) показывают, что желания его были небезосновательными

О, дай мне, Боже, вдохновенье,

Поэта пламенную кровь.

О, дай мне кротость и смиренье,

Восторги, песни и любовь.

О, дай мне смелый взгляд орлиный,

Свободных песен соловья,

О, дай полет мне лебединый,

Пророка вещие слова.

О, дай мне прежних мук забвенье

И тихий, грустный, зимний сон,

О, дай мне силу всепрощенья

И лиры струн печальный звон.

О, дай волнующую радость,

Любовь всем сердцем, всей душой…

Пошли мне ветреную младость,

Пошли мне в старости покой.

Отец радовался особой духовной общности со своим сыном-поэтом. Их сердца бились в унисон, их поэтические голоса переплетались.

Бывают светлые мгновенья:

Земля так несравненно хороша!

И неземного восхищенья

Полна душа.

Творцу миров благоуханье

Несет цветок, и птица песнь дарит:

Создателя Его созданье

Благодарит.

О, если б воедино слиться

С цветком и птицею, и всей землей,

И с ними, как они, молиться

Одной мольбой;

Без слов, без думы, без прошенья

В восторге трепетном душой гореть

И в жизнерадостном забвенье

Благоговеть!

Благоговение перед природой, перед жизнью… Все было в стихах двух царственных поэтов.

Уж ночь надвинулась. Усадьба засыпает…

Мы все вокруг стола в столовой собрались,

Смыкаются глаза, но лень нам разойтись,

А сонный пес в углу старательно зевает.

В окно открытое повеяла из сада

Ночная, нежная к нам в комнату прохлада.

Колода новых карт лежит передо мною,

Шипит таинственно горячий самовар,

И вверх седой, прозрачною волною

Ползет и вьется теплый пар.

Баюкает меня рой милых впечатлений,

И сон навеяла тень сонной старины,

И вспомнился мне пушкинский Евгений

В усадьбе Лариных средь той же тишины.

Такой же точно дом, такие же каморки,

Портреты на стенах, шкапы во всех углах,

Диваны, зеркала, фарфор, игрушки, горки

И мухи сонные на белых потолках.

Во многих стихах прорывалась их любовь и преклонение перед Александром Сергеевичем Пушкиным.

Оба, и отец, и сын, чувствовали свое высокое предназначение, свою миссию.

Я баловень судьбы… Уж с колыбели

Богатство, почести, высокий сан

К возвышенной меня манили цели, —

Рождением к величью я призван.

Но что мне роскошь, злато, власть и сила?

Не та же ль беспристрастная могила

Поглотит весь мишурный этот блеск,

И все, что здесь лишь внешностью нам льстило,

Исчезнет, как волны мгновенный всплеск?

Есть дар иной, божественный, бесценный,

Он в жизни для меня всего святей,

И ни одно сокровище вселенной

Не заменит его душе моей:

То песнь моя!.. Пускай прольются звуки

Моих стихов в сердца толпы людской,

Пусть скорбного они врачуют муки

И радуют счастливого душой!

Когда же звуки песни вдохновенной

Достигнут человеческих сердец,

Тогда я смело славы заслуженной

Приму неувядаемый венец.

Но пусть не тем, что знатного я рода,

Что царская во мне струится кровь,

Родного православного народа

Я заслужу доверье и любовь,

Но тем, что песни русские, родные

Я буду петь немолчно до конца

И что во славу матушки России

Священный подвиг совершу певца.

Подвиг совершит сын поэта. Незадолго до гибели двадцатилетний Олег пророчески записал: «Мне вспоминается крест, который мне подарили на совершеннолетие. Да, моя жизнь ‒ не удовольствие, не развлечение, а крест». Вот как высоко понимал юноша из семьи, принадлежащей к царствующему дому Романовых, свое предназначение. «Боже, — записал он в дневнике 1914 года,- как мне хочется работать на благо России».

На войну ушли все пятеро сыновей Константина Константиновича. Олег не без гордости писал в своём дневнике: «Мы все пять братьев идем на войну со своими полками. Мне это страшно нравится, так как это показывает, что в трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне.

Гроза прошла… Как воздух свеж и чист!

Под каплей дождевой склонился скромный лист,

Не шелохнет и дремлет упоенный,

В небесный дивный дар влюбленный.

Ручей скользит по камешкам кремнистым,

По свежим берегам, по рощицам тенистым…

Отрадно, в сырости пленительной ручья,

Мечтами унестись за трелью соловья…

Гроза прошла… а вместе с ней печаль,

И сладко на душе. Гляжу я смело вдаль,

И вновь зовет к себе отчизна дорогая,

Отчизна бедная, несчастная, святая.

Готов забыть я все: страданье, горе, слезы

И страсти гадкие, любовь и дружбу, грезы

И самого себя. Себя ли?.. Да, себя,

О, Русь, страдалица святая, для Тебя.

И он принес себя в жертву своей отчизне. 27 сентября (10 октября) 1914 года князь Олег, командовавший взводом в своём полку, был тяжело ранен. Телеграмма штаба Верховного Главнокомандующего сообщала, что при следовании застав нашей передовой кавалерии были атакованы и уничтожены германские разъезды. Частью немцы были изрублены, частью взяты в плен. Первым доскакал до неприятеля и врубился в него корнет Его Высочество Князь Олег Константинович.

Однако в конце стычки один из раненых немецких кавалеристов, уже находясь на земле, выстрелил в князя и ранил его. На следующий день он был доставлен в госпиталь в Вильно, где был прооперирован. В тот же день был награждён орденом святого Георгия IV степени Узнав об этом, князь Олег сказал: «Я так счастлив, так счастлив. Это нужно было. Это поднимет дух. В войсках произведет хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь Царского Дома».

Князь Олег Константинович стал единственным членом Российского императорского дома, погибшим на фронте Первой мировой войны.

Отец успел приехать, на его руках умирал сын. Он до конца пытался согреть холодеющие руки сына.

Когда, провидя близкую разлуку,
Душа болит уныньем и тоской,
Я говорю, тебе, сжимая руку:
Христос с тобой!

Когда в избытке счастья неземного
Забьётся сердце радостью порой,
Тогда тебе я повторяю снова:
Христос с тобой!

А если грусть, печаль и огорченье
Твоей владеют робкою душой,
Тогда тебе твержу я в утешенье:
Христос с тобой!

Любя, надеясь, кротко и смиренно
Свершай, о друг, ты этот путь земной
И веруй, что всегда и неизменно
Христос с тобой!

Отец не смог перенести гибель любимого сына и меньше чем через год скончался. По воспоминаниям сестры князя Олега, княжны Веры Константиновны, «смерть брата Олега была тягчайшим ударом для отца, ибо он из всех нас духовно был к нему ближе других, разделяя полностью его литературные и умственные интересы. Эта смерть и всё пережитое в первые дни войны, — несомненно, очень отрицательно отразились на Его здоровье, вероятно, ускорили Его кончину».

Так завершилась земная жизнь двух царственных поэтов, а нам остались их стихи.

Н.А. Тишакова

с. Осташёво

На войне

Сентябрьский вечер 1914 года. Лейб-гвардии Гусарский полк расположился на ночлег у разложенных костров. Языки пламени выхватывают из тьмы фигуры солдат. Иногда слышится негромкое ржание привязанных неподалёку лошадей.

У одного их костров сидит в накинутой на плечи шинели молодой корнет. На его коленях лежит тетрадь с надписью на обложке «Дневник Олега Романова». Офицер медленно перелистывает страницы и останавливается на записи: «Мы все пять братьев идём на войну со своими полками … Мне приятно, мне радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне».

Воспоминания уносят в Павловск. 22 июля семья Великого Князя Константина Константиновича провожает в армию Иоанна, старшего из сыновей, а 23-го уезжал из дома Олег с братьями-гусарами Гавриилом и Игорем.

Только здесь, на войне, Олег понял, каково было родителям прощаться с ними. Ведь его отец сам был военный и прекрасно понимал, что ждёт его сыновей на фронте. С каким трудом он скрывал своё волнение и старался казаться спокойным, благословляя их перед иконами в своём кабинете. А мама! Бедная мама изо всех сил сдерживала рыдания, целуя сыновей, а слезинки иногда всё-таки прорывались и бежали по щекам, словно капли дождя … А через неделю родители проводили в действующую армию и Костю.

Олег вздохнул. Как недавно и как давно это было! Два месяца войны, а сколько всего пережито!

Глядя на трепещущий огонь костра, Олег вспоминает, как упорно добивался он возвращения в полк. На начало военных действий его не было в списках полка (он находился в отпуске по болезни). Олега зачислили ординарцем в Главную квартиру Первой армии, но он добился оставления в полку при штабе.

Вместе с полком Олег участвовал в августовском наступлении русских войск и был счастлив победой. Но радость наступления затмилась горечью потерь. Сколько убитых и раненых! Прав, тысячу раз прав Андрей Болконский в романе Льва Толстого «Война и мир», называя войну «не любезностью», а «самым гадким делом в жизни».

Оторванная от тылов, оставшаяся без обозов с продовольствием и боеприпасами, русская армия была прижата противником к Мазурским болотам.

Тяжёлые дни отступления … Измученные люди засыпали на ходу, страдали без табака, не во что было переодеться, нечего и негде поесть.

Не раз на глазах Олега тонули в трясине и солдаты, и кони. Сколько их поглотили Мазурские болота!

По телу Олега пробежала дрожь: эти болота чуть было не отняли у него брата Игоря, провалившегося в трясину вместе с конём. На помощь подоспел брат Гавриил с товарищами. Игоря вытащили, а конь утонул. Как страдал Игорь, прощаясь с верным другом! Гавриил рассказывал, что, весь мокрый, покрытый болотной тиной, только что спасённый от смерти, Игорь глаз не мог оторвать от страшной картины: медленно, с жалобным ржанием погружался в трясину любимый конь. А Игорь всё крестил его, крестил …

Повезло всё-таки Олегу, что два его брата служат рядом, в этом же полку! Как-то чувствуешь себя спокойнее и надёжнее. Он добился перевода из штаба на передовую командиром взвода и стал к ним ближе.

Олег открывает чистую страницу, достаёт из сумки карандаш. Но тут до его слуха доносится стон. Олег убирает дневник, встаёт и подходит к другому костру. На земле лежит и кутается в шинель солдат.

– Что с тобой, голубчик? – спрашивает Олег.

– Лихорадит его, ломает, Ваше благородие, – поясняет один из солдат. Олег сбрасывает с плеч шинель, укрывает больного:

– Пойду, поищу лекарство.

Солдаты смотрят вслед своему командиру.

– Добрый человек – наш князь, – говорит один. – Когда ещё в штабе служил, не раз под огнём пробирался к нам в окопы, свёртки с табаком и едой приносил. Жалеет нашего брата.

– А мне однажды письмо написал родным в деревню, – улыбаясь, вступает в разговор другой солдат, – да и не только мне, многим писал.

– Да, светлый человек, – задумчиво произносит пожилой солдат, раскуривая трубку.

Через несколько минут Олег появляется с лекарством и поит им солдата.

Затем у своего костра укладывается на ночлег, подложив под голову седло и укрывшись попоной. На небе рядом с луной появились звёзды. Олега всегда завораживает звёздное небо. «О, лунная ночная красота, я пред тобой опять благоговею», – всплыли в памяти строчки из сонета. Отец написал его в милом сердцу Осташёве. «Папа … Осташёво …», – улыбаясь, шепчет Олег – и засыпает.

А яркие звёзды бесстрастно смотрят с небес на заснувшего юношу. Угадывают, а может быть, уже знают его судьбу.

27 сентября 1914 года «светлый» князь Олег Романов был смертельно ранен во время атаки на германский кавалерийский разъезд. За мужество и храбрость награждён орденом Святого Георгия IV степени. Похоронен с почестями в любимом Осташёве.

Просмотрено (160)